Россия: “Ягоды Карелии” – разветвленная холдинговая структура с большим количеством разных направлений
“Ягоды Карелии” – весьма разветвленная холдинговая структура с большим количеством разных направлений. Только в масштабах одной Костомукши – не самого крупного города Карелии. «Самое главное – делать все лучше, чем для себя. Наши северные ягоды – черника, брусника, клюква – самые дорогие в мире. И портить их рука не поднимается», – делится основатель и главный идейный вдохновитель компании “Ягоды Карелии” Иван Самохвалов. Здесь дотошно выбирают щадящие технологии очистки, заморозки, переработки и хранения грибов и ягод, рецептуру без химии и самую экологичную тару.
--Свежие записи
Уже более 10 лет Костомукша – третий по величине город Карелии, построенный для обслуживания горно-обогатительного комбината “Карельский окатыш”, – известна не только рудой, но и промышленной переработкой грибов и ягод. В местный производственный комплекс фурами привозят сырье со всей республики: семья Самохваловых контролирует 90% закупок ягод у населения. Только на одну точку приема люди со всей округи ежедневно сдают около 30 т ягод, а в пик урожая – до 100 т. Охвачены Мурманская область, Республика Коми, из Алтайского края поступает облепиха, в случае неурожая клюкву можно доставить из Сибири. В Вологодской, Псковской и Новгородской областях приходится конкурировать с главным соперником – компанией “Вологодская ягода”. Часть ягод привозят сборщики из Финляндии и Швеции, и это настоящая победа. Раньше местные жители выстаивали многочасовые очереди на границе, чтобы продать собранные ягоды финнам (до пограничного пропускного пункта Люття – Вартиус здесь рукой подать – всего 30 км). “Мы видели, какой огромный поток ягод финские и шведские компании получают из России в виде сырья. И как русские люди для них по лесу ползают. Не то чтобы патриотизм главную роль сыграл, но и он тоже: почему мы сами не можем это делать? Это же не какие-то космические технологии, а просто вложение средств и сил”, – рассказывает сын Ивана Самохвалова Александр, отвечающий в семейном бизнесе за все закупки и продажи, производство и логистику. Переманить сборщиков удалось резким повышением закупочных цен. В 2003 г. их выбор был очевиден: 52 руб./кг здесь против 17 руб./кг и хлопот с прохождением таможни в Финляндии.
Потеряв основной источник сырья, сегодня главные переработчики ягод в Скандинавии – компании Olle Svensson AB (подразделение Nordic Food Group) и Polarica AB – вынуждены привозить рабочую силу из Таиланда, чтобы удержаться на мировом рынке.
Перед “Ягодами Карелии” тоже скоро встанет проблема отсутствия сборщиков. Сейчас заготовительная сеть состоит из 23 закупщиков, в ведении каждого – по 30-40 пунктов приема, и во все точки приносят ягоды примерно по 100 человек. “С помощью простых вычислений получается, что в сезон мы обеспечиваем заработком около 80,5 тыс. человек. То есть три населения нашей Костомукши. И если в городе есть другая работа – на комбинате, в деревообработке и на других предприятиях, то в вымирающих карельских деревнях люди весь год ждут этих двух-трех месяцев. Ведь именно они кормят жителей всю зиму”, – рассказывает Александр Самохвалов. Однако сельское население стремительно сокращается, поэтому решено построить рядом с заводом жилое здание, рассчитанное на 1 тыс. человек, а к 2016 г. увеличить число размещаемых в нем временных сборщиков до 10 тыс.
В цехе по сортировке морошки две женщины вручную осторожно выбирают листики и перезрелые ягоды из янтарно-желтой горы. Именно морошка в июле открывает сезон сбора и закупок, но это уже самая последняя партия. Здесь ее и фасуют, а затем в виде брикетов отправляют на заморозку. “Рынок потребления морошки – Скандинавия. Мы контролируем около 70% российского рынка заготовки. Но это всего лишь сотни тонн – не те объемы, что по традиционным круглым ягодам: чернике, бруснике, клюкве, которые исчисляются тысячами тонн”, – продолжает Александр Самохвалов. Вороника, крыжовник, смородина, черноплодная и красная рябина сюда тоже поступают, но относительно небольшими партиями.
С другими ягодами так, как с морошкой, не церемонятся: в соседнем цехе грохочет автоматическая конвейерная линия – началась заготовка первых партий клюквы. За час до 2 т ягод проходят очистку, мойку, калибровку, электронную сортировку и фасовку. Из потока движущихся ягод постепенно удаляются листья, камушки и сор. Здесь же с помощью мощных магнитов устраняются все металлические примеси. После разнокалиберной ситовой системы и удаления плодоножек клюква поступает в автоматическую мойку, обдувается сжатым воздухом и подается на узел сортировки. Специально привезенное из Англии и Бельгии оборудование осуществляет электронный контроль ягод с помощью оптических, лазерных и инфракрасных камер. Финальный ручной контроль – и отборная чистая клюква расфасовывается в 25-килограммовые бумажные пакеты. В цехе находятся всего 7 человек. В горячую пору работа идет в две смены, но аврала не наблюдается.
Грибами “Ягоды Карелии” тоже занимаются, их доля растет, но во всем объеме заготовки составляет сейчас менее 10%. “Собирать и сохранять ягоды гораздо проще, чем грибы. Но белые, подосиновики и моховики мы тоже фасуем и продаем: половину – в России, половину – за рубеж, например итальянцам. Спрос есть – всегда все уходит под ноль”, – комментирует Александр Самохвалов. Все соседние помещения отведены под морозильные камеры. Частично ягоды хранятся свежими при температуре от 0 до +2°С. “Мы недавно пустили продажу свежих ягод. Обратились к старым карельским традициям и после двух лет экспериментов научились сохранять ягоды без замораживания круглый год. Также долго работали над технологией упаковки и нашли секреты, которые позволяют ягодам дышать. Поэтому продукт не портится в течение двух месяцев после расфасовки”, – Самохваловы показывают камеры, до потолка заставленные стеллажами.
Всего в этом производственном комплексе перерабатывают около 8 тыс. т ягод в год, в текущем году планируется увеличить объем до 10 тыс. т – урожай очень большой. “Каждый год мы растем на 30%. Но мощностей у нас гораздо больше – до 15 тыс. т, и мы плавно идем как минимум к этой цифре. И это только единовременное хранение. А фактически мы можем вырасти до 25 тыс. т – было бы кому собирать и поставлять”, – делится финансовый директор – старший сын Ивана Самохвалова Максим, управляющий в холдинге финансами, недвижимостью, проектированием и строительством. До 60-70% продаж приходятся на экспорт. Оптовые поставки ягод осуществляются в Danone, Valio, Fazer, Hortex, “Мираторг”. Александр Самохвалов дополняет брата: “Исторически мы снабжаем саму Скандинавию, одновременно с нею конкурируя. Там нам удалось выйти на конечных потребителей. Поставляем в Данию, Германию, Бельгию и Голландию. Очень много черники уходит в Китай. Сейчас в мире в моде садовая голубика – китайцы выращивают ее сами и пытаются продавать, в том числе в Россию. Но если ее разрезать, она внутри белая. А наша черника вся насквозь черная – сплошные антоцианы, полезные для поддержания остроты зрения. Из фуры черники получается около 100 кг лекарственного порошка, который далее продается по всему миру, в основном в Японию, Америку, Австралию”.
По цеху розлива стройными рядами проезжают стеклянные бутылки – дезинфицируются, наполняются нектаром, нагретым до 87°С, и сразу охлаждаются, чтобы сберечь витамины, а затем упаковываются. Максимальная производительность линии – до 6 тыс. бутылок в час, но объемы продаж за технологиями пока не успевают. “В 30-тысячной Костомукше мы продаем 3 тыс. бутылок нектара в месяц. При расчете на душу населения это очень много. Мы бы и в Петербурге продавали 500 тыс. бутылок в месяц, но пока не получается”, – сетует Александр Самохвалов.
Состав на этикетке: сок брусничный прямого отжима, сахарный сироп. Если добавить меньше воды, но больше сахара, получится ягодный сироп, меньше сока – морс. Здесь делают и 100%-ный сок, но он на любителя – слишком концентрированный, кислый на вкус, поясняет Самохвалов-старший. В розницу его не продают – выпускают только в промышленной упаковке. “В Европе везде добавляют энзимы, чтобы расщепить ягоды на клеточном уровне и выделить из них как можно больше сока. Бактерии, пусть немногочисленные и безвредные, – все равно инородный ингредиент, и мы решили обходиться без них, – с удовольствием объясняет Иван Самохвалов, показывая конвейерную линию. – Как видите, это продукт, который сделать не так сложно. Но лучше нас не сделает никто – лучше уже невозможно. Все слишком просто”.
В линейке готовой продукции есть джемы, пюре, ягодные наполнители. Линия по производству клюквы в сахарной пудре уже более чем наполовину готова к пуску. А установки для сублимационной сушки – щадящей консервации методом вымораживания с сохранением межклеточной структуры – позволят бережно сушить ягоды для измельчения в лекарственный порошок или изготовления драже в шоколаде. Таких сушильных установок нет больше нигде в России, да и в соседней Финляндии тоже. Новое оборудование – очень дорогое, поэтому линии приходится собирать по крупицам. Что-то заказывают в Петербурге у посредников итальянских компаний, но это очень долгий процесс: надо найти нужную установку, договориться купить подешевле, доставить. Пришлось построить собственную мастерскую с токарным и фрезерным станками, прессами, сварочными аппаратами. Здесь работают 6-7 слесарей – в основном старшего возраста, даже разменявшие восьмой десяток: молодых токарей и фрезеровщиков в городе не нашлось. “Технологические линии у нас на треть или даже наполовину самодельные. Производств как таковых в нашей стране почти не осталось – все разрушено, и станочный парк можно за жалкие копейки покупать. Вот мы с инженером-конструктором все оборудование и разрабатываем: догадываемся, как оно работает, и по примеру делаем. Спорим, ругаемся, но делаем. Даже лучшего качества, чем нам предлагают купить, например, в Челябинске”, – поясняет Самохвалов-старший.
Ситуация с инженерными кадрами в Костомукше сложная. Набираться опыта отец с сыновьями ездят на заграничные предприятия. Приглашают специалистов и к себе в Костомукшу. “Я стараюсь дотошно изучить каждый вопрос и никогда не отказываюсь от советов. Время от времени вытягиваю к нам умных людей, которые читают лекции по организации производства. В Германии есть общество ветеранов – там посоветовали хорошего специалиста-технолога. И вот немец, старый дядька с переводчиком, нас тут учил. Специалисты по сублимации приезжали ко мне из Москвы, а когда придумывал соковый завод, уговорил приехать заведующую кафедрой из легендарного Мичуринского аграрного университета в Тамбовской области. Я и в петербургском холодильном институте всем доказывал: “Вы готовите мальчишек и девчонок, а потом в Германии за две-три недели их доучивают и превращают в своих работников. У вас в душе хоть что-то есть с моральной точки зрения? Вы работаете, а плоды вашего труда перехватывают немцы и превращают ребят, по сути, в продавцов своих товаров. А собственных производителей не поддерживаете”. В итоге убедил их приехать и посовещаться”, – рассказывает глава семьи.
Здесь же, на соковом заводе в своей штаб-квартире Иван Самохвалов рассказывает, что начал дело в конце 1980-х годов, когда само понятие “бизнес” в России еще мало кому было знакомо. В то время инженер-электронщик работал на горно-обогатительном комбинате и подрабатывал частным извозом, а также ездил в Петербург, где покупал на рынке микросхемы для сборки радиоприемников, синклеров и первых компьютеров.
Переломным стал 1990 г. “Я как-то пришел домой, – вспоминает бизнесмен. – Сели за стол, жена налила суп. У нас уже было трое детей, и младший сын стал плакать, что ему хочется мяса. Я ложку бросил, вышел в коридор, закурил и стал думать: “Матерь Божья, ну почему? Я учился, старался, школу с медалью закончил, институт. Живу на Севере, работаю на ГОКе в очень вредных условиях. Не пью. А ребенку не могу дать самое элементарное!” Это было начало, точка отсчета. В то время мои знакомые держали компьютерные залы, а я ремонтировал джойстики. Как-то мысленно залез к ним карман, подсчитал доходы-расходы, и меня это соблазнило. Так я начал думать о собственном бизнесе. Вообще-то, это просто жадность”.
Начало было крайне неудачным. Своих денег не было, и предприниматель обратился в банк. Кредит – 250 тыс. руб. под 15% годовых (автомобиль “Жигули” тогда стоил около 9 тыс.) – удалось получить только за взятку – 10% сразу ушли в карман кредиторов. Бизнес-идея заключалась в производстве изделий из пластика. Подходящие станки нашлись в Одессе, за их поставку директор завода помимо стоимости запросил еще две машины леса – тоже в качестве взятки. Не было и помещения. Когда наконец удалось найти и расширить маленький подвал, вручную откопав землю, СЭС и противопожарная инспекция не разрешили разместить там оборудование. Станки пришлось вывезти, а потом их и вовсе разворовали. “Я что-то еще пытался придумать, но, не имея опыта и мозгов в плане бизнеса, распоряжения финансами, все потерял. В голове у меня была только одна мысль: из шкуры вылезти, а эти деньги отдать. Вообще, в банке было воровство сумасшедшее, но это я потом осознал, ну да ладно”, – рассказывает предприниматель.
Время было тяжелое, полки в магазинах пустовали, и Иван Самохвалов занялся торговлей. Ездил в Молдову, Западную Украину. Туда возил доски, телевизоры и электронику, а обратно – полиэтиленовую пленку и продукты, в основном сахар. Тогда становление границ только начиналось, сахар являлся стратегическим сырьем, и вывезти его было очень трудно. Бизнесмен рассказывает: “Чем я только не занимался. В Петербурге, например, пробивался к руководству Московского универмага или магазина “Электроника” с предложением продавать их товар в Костомукше и очень честно и добросовестно привозить деньги. На меня смотрели, как на больного. Со стороны это было смешно, но я это делал”. Все-таки он умудрялся договариваться и без копейки денег битком набивал товарами старый-престарый микроавтобус. Уезжал к себе на Север, делал минимальную наценку, продавал и привозил обратно деньги – и так по кругу. “Так я потихоньку вставал на ноги. И не просто весь кредит вернул, а научился зарабатывать и понял, что этот процесс – наверное, самый интересный для меня, интереснее, чем все остальное, чем тратить деньги. Может, это и не очень правильно, но так и есть”, – рассуждает бизнесмен.
Заниматься бизнесом в то время было опасно для жизни. Торговля Ивана Самохвалова набирала обороты, и местные бандиты обратили на него внимание. Но на шантаж – отдать бизнес или умереть – он не поддался. “Еще лет 8 назад здесь была самая настоящая Кущевка. Бандиты были местные, из Беларуси или Челябинска – настоящие моральные уроды. Они очень тесно слились с прокуратурой, милицией, властью. У них была монополия на все. И мне предложили: “Либо ты будешь делать то, что мы тебе скажем, либо твоих детей будем убивать по одному, а тебя – последним, чтобы ты все это видел”, – неохотно рассказывает предприниматель. – Сейчас кажется легко, а на самом деле это было тяжко и рискованно. То налоговая тебя щиплет, вот-вот посадит в тюрьму, то конкуренты заказывают, то бандиты кончают, детей твоих режут. Я через все это прошел. Старший сын получил нож в живот, я тоже кое-как вернулся с того света. Меня били битами, пулю в голову всадили, потом прыгали по мне, кости ломали”.
С риском для жизни не согласному на компромиссы бизнесмену все же постепенно удавалось развивать свое дело. Первый собственный продовольственный магазин он открыл в 1991 г. Через пять лет появилось пельменное производство, а в 1998 г. – цех по переработке мяса, свои морозильные камеры и колбасное производство, база в Волгоградской области с цехом по фасовке меда. В начале 2000-х годов построен собственный торговый центр площадью 5,5 тыс. кв. м, открыта служба такси. Но вторым знаковым годом для бизнеса Ивана Самохвалова стал именно 2003 г., когда пришла идея создать компанию “Ягоды Карелии”. Она стала настоящей находкой и центром всей дальнейшей предпринимательской деятельности семьи.
В то время как большинство предпринимателей стремятся если не в Москву и Петербург, то хотя бы в региональные административные центры, все проекты Ивана Самохвалова базируются в Костомукше. Попытки выйти за пределы округа бизнесмен, конечно, предпринимал, но они не увенчались успехом. Первая причина – воровство персонала. “Я на своей шкуре убедился, что если в России бизнес находится где-то далеко от тебя, то ты с уверенностью можешь считать, что он не твой. В Костомукше и соседних населенных пунктах – Медвежьегорске, поселках Муезерский, Ругозеро, Сегежа – у меня было штук 15 маленьких магазинов, под которые я в основном переделывал квартиры.
И везде жутко воровали, хотя другой работы в этих городишках у людей не было и я думал, что любая должна быть за счастье. И очень обидно: ты так корячишься (то пожарники требуют колеса для “Волги” за нужную подпись, то еще что-то), а в итоге те, кому ты дал работу, тебя же и обворовывают”, – сетует бизнесмен.
Это сейчас Самохваловы активно сотрудничают с ритейлерами. Продукцию “Ягод Карелии” можно найти в “Перекрестке”, “Магните”, “Стокманне”, “Азбуке вкуса”, “Лэнде”, “Ашане”. А в 1999 г. собственные магазины предпринимателя и сами составляли торговую сеть “Славяне” – на тот момент крупнейшую в Карелии. Но из-за недостатка контроля приносили лишь убытки. В то же время межрегиональные сети “Магнит” и “Пятерочка” начали предпринимать попытки выйти на рынок розничной торговли на севере Карелии. Решение закрыть свои торговые точки бизнесмен объясняет так: “Уровень цен у них не сильно ниже. Но расстановка товара и план магазина продуманы гораздо лучше и красивее, удобнее для покупателя. Производители всегда на полусогнутых несут к ним продукты, денег никто не просит по полгода, лишь бы взяли на полки. Сети смогли создать такие условия, а мелкому бизнесу это не под силу. И сразу стало понятно, что надо уйти, иначе затопчут. Конечно, на тот момент еще можно было с ними конкурировать, но мне это как-то в голову не пришло. Для этого нужно было создавать службу безопасности, нанимать охранников, а просто на доверии ничего не получилось бы из-за тотального воровства”. Предприятие по закупке и фасовке меда закрылось по той же причине, и Иван Самохвалов понял, что “надо развивать дело там, где ты живешь, никогда не залезать на чужие территории и не заниматься бизнесом там, где тебя нет”. Но был и положительный опыт – предприниматель рассудил, что в новом ягодном деле некарельским компаниям будет тяжело с ним конкурировать: дистанционно управлять закупками, основанными на большом количестве наличных денег, из-за того же воровства очень сложно.
Второе препятствие для развития бизнеса в Костомукше – изолированность города и плохая транспортная инфраструктура. Расстояние до Петрозаводска – около 500 км, до Петербурга – 930 км, дорога местами совсем плохая. “Когда я закупал колбасу в Петербурге, машина сюда приезжала, как правило, поздно вечером или ночью. Утром товар надо было принять, развезти по магазинам, перевесить, назначить цену. А у сарделек, например, срок хранения – 48 часов. То есть мы их привезли – и уже надо выбрасывать. Пришло понимание, что надо их делать здесь”, – объясняет Иван Самохвалов причины создания местного производства. Но с закрытием собственных магазинов от цехов тоже пришлось отказаться.
Третий сдерживающий фактор – ограниченный спрос. В масштабах маленького города далеко не все бизнес-проекты и производства удается пустить на полную мощность. Обнаружился явный недостаток числа клиентов для службы такси. Но в то же время действительно прибыльной оказалась открытая в 2005 г. пекарня “Славяне” с кондитерским цехом. Сейчас это предприятие занимает около 60% рынка в городе, поставляя различные хлебобулочные изделия как в собственную сеть торговых точек, так и в другие магазины города, детские сады, школы, больницы, детский дом.
Все остальные направления деятельности, доказавшие жизнеспособность (пекарня, торговые и складские центры, проектно-строительная компания, центр красоты, супермаркет мебели и товаров для дома), сейчас объединены в холдинг, получивший одноименное название “Ягоды Карелии”. Это самое крупное из всех малых предприятий города с серьезной заявкой на переход в нишу среднего, а затем и крупного бизнеса.
Предприниматель признает, что с точки зрения ведения бизнеса заниматься одновременно множеством различных направлений неэффективно. Однако на создание новых предприятий его толкают в первую очередь любопытство и интерес. А во вторую – понимание, что каждую замеченную им свободную нишу все равно кто-то когда-нибудь займет: “Так почему не я? А предыдущие идеи, по сути, уже без меня работают”.
Жители говорят, что Иван Самохвалов каждый день заезжает в одну из булочных за свежей выпечкой и одновременно проверяет качество. Для него это логично: “Я частенько захожу в свою пекарню и говорю, что сочни, которые там делают, мне показались невкусными. Сотрудницам всегда объясняю следующее: представим на Невском проспекте в Петербурге маленький магазинчик. Туда зашел человек, что-то купил и ушел – практически навсегда. Потому что это очень большой город и покупателей много. Есть жители окрестных домов, но гораздо больше тех, кто приходит один раз. Там можно халтурить, врать на этикетках. Не нужно, но возможность есть. Далеко не каждый человек пойдет скандалить, доказывать что-то в СЭС. Большинство людей перетерпят и не станут связываться. Но в маленькой Костомукше такого делать нельзя – это просто преступно. Если мы посмели обмануть клиента здесь, то должны понимать, что обманули себя. Сляпали мы плохие пирожки, купили их 100 человек – и больше они не придут. Мы это сразу заметим – наш бизнес пошатнется. Еще кого-то обманем, нахалтурим – и все, пойдем искать работу. Другого кондитерского цеха в городе нет. Вот я женщин собираю и начинаю им эти вещи вдалбливать. Периодически туда захожу и смотрю, вынюхиваю, ищу изъяны: вдруг можно что-то поправить, какой-то станок поставить, что-то улучшить, продукты новые придумать? Главный технолог институт закончила и помнит, что по ГОСТу в пирожки положено добавлять столько-то начинки – 32 г, что ли. Я говорю: “Да плевать на эти условия! Кладите больше”. А технолог чуть не плачет: “Вот посмотрите: да не влазит сюда столько, ну поймите!”. Но я же знаю, что если начинки в пирожке будет больше, он станет вкуснее. Вот так я их терроризирую, чтобы было вкусно”.
“Бизнес для меня – это постоянный математический расчет, днем и ночью. Но без мысли кого-то обокрасть, поглотить. Я пытаюсь всегда играть честно и строю свой бизнес по принципу “с миру по нитке”. Понятно, что добавочная стоимость есть в любом деле. Ее можно сделать большой, а можно – маленькой, но объем при этом должен быть большим. Я всегда старался делать маленькую наценку, но вытягивать дело на большие объемы. Тогда при идеальном качестве наша продукция будет самой лучшей для людей”. (Эксперт-Северо-Запад/Пищепром и продукты питания Украины, СНГ, мира)
--
Свежие записи
Здесь можно оставить свои комментарии. Выпуск подготовленплагином wordpress для subscribe.ru
<< Главная страница