Россия: рынок молочной продукции Южного Урала в 2014 году
Аграрии Южного Урала поддерживают заведомо убыточное производство молока не благодаря господдержке и притоку инвестиций в отрасль, а вопреки их отсутствию.
--Свежие записи
Рынок молочной продукции освобождается от импорта. Санкции расчищают места на полках в супермаркетах. Но вместо роста производства молока в стране второй год подряд продолжается его падение. По итогам января-августа, по данным Союзмолока, объемы снизились на 7,9%. Введение санкций когда-нибудь, конечно, приведет к увеличению производства молока, однако не в этом году и не в следующем. По прогнозам Союзмолока, только к 2017 г. возможен рост 1-2%.
Сразу максимально ускорить темпы развития сложно не только из-за слабой технологической оснащенности многих хозяйств. Молочная отрасль в кризисе. Чтобы увеличить объемы продукции, производителям нужны деньги и время. Получить средства они могут, к примеру, подняв цены, что уже и происходит. Но этот источник имеет потолок. Заложенный в проекте бюджета на 2015 г. уровень господдержки оказался ниже, чем в 2013 г. В дополнение к санкциям государству не мешало бы нарастить меры по поддержке сельского хозяйства, иначе ситуация будет ухудшаться, считают аграрии. До конца года в отрасли ожидают конкретных решений – механизма, благодаря которому молочное животноводство станет инвестиционно привлекательным и эффективным и приведет к импортозамещению. Пока аграриям обещают до конца первого квартала 2015 г. полностью погасить недостаток госсредств по субсидированию процентных ставок по инвестиционным кредитам. Это позволит начать субсидирование новых инвестиционных проектов, причем на срок до 15 лет. О проблемах молочного животноводства рассказывает Владимир Александров, председатель СХПК “Черновской”, входящего в тройку лидеров молочного животноводства Челябинской области.
– При каких условиях возможно импортозамещение в молочном животноводстве?
– Мы сегодня зависим не столько от санкций, от необходимости импортозамещения, сколько от проводимой внутри страны кредитно-денежной политики в отношении агропроизводителей. Вряд ли в течение года инвесторы на нынешних условиях пойдут вкладывать большие деньги в крупные молочные проекты. Никто никогда в село вкладывать не будет, кроме самих людей, которые здесь занимаются производством молока. Сторонний инвестор потребует инвестиционный план, где должно быть написано, какую прибыль он заработает на вложенные средства. На сегодня, если трезво оценивать ситуацию, такого плана в принципе быть не может, стороннего инвестора ожидает мертвое вложение средств без возврата при неизбежно отрицательной рентабельности на молоке, если все правильно и честно посчитать. Поэтому аграрии поддерживают производство молока сами – и не благодаря, а вопреки, обеспечивая занятость на селе.
– Владимир Николаевич, какие плюсы и минусы вы видите для своего предприятия и отрасли в связи с введением секторальных санкций?
– Как руководителю крупного сельхозпредприятия, где содержится более 2 тыс. голов дойного стада и трудятся 500 человек, мне есть о чем задуматься. Во-первых, ограничение импорта молочной продукции из Европы косвенно поднимает цену на молоко и якобы стимулирует развитие отрасли. В этом плане я вижу определенные плюсы.
Во-вторых, растут потребительские цены на нашем внутреннем рынке, к этому приводят в том числе и ограничительные меры. Это для нас тоже плюс, возможность заработать. Но как именно до нас дойдет ценовая волна и дойдет ли – пока неизвестно. Потому что реализуем мы молоко через цепочку посредников: переработчиков, сети, где и формируется значительная часть цены. Предполагаем, что цены на сдаваемое нами молоко вырастут на 5-10%, что сделает молочное животноводство относительно рентабельным.
В зависимости от региональных и федеральных программ поддержки молочное животноводство имеет разную рентабельность в разных регионах. В Челябинской области, к сожалению, последние 20 лет сохраняется резко отрицательная динамика рентабельности производства молока, что привело к сокращению 90% дойного стада к уровню начала 90-х годов. За первую половину этого года областное дойное стадо крупного рогатого скота с 40 тыс. голов сократилось еще на 4,5 тыс. голов. Чтобы залатать эту брешь, на выращивание поголовья понадобятся 3-4 года, возврата вложений можно достичь по истечении 7, максимум 10 лет.
Думаю, санкции для нас будут иметь положительный эффект и в силу того, что руководство региона, страны больше внимания уделит вопросам продовольственной безопасности, внимательно проанализирует все факторы, влияющие на стагнацию молочной отрасли, которая привела к сокращению рабочих мест, потере генетического потенциала стада. После этого, надеюсь, будет включен механизм ее поддержки хотя бы на таком же уровне, как в соседних Свердловской и Тюменской областях. На сегодняшний день производителям молока в Челябинской области достается в 3-5 раз меньше. В Свердловской области на 1 л проданного молока субсидия региона составляет 3 руб., в Тюменской – 4 руб. 16 коп. А в Челябинской – 1 руб. 70 коп. К тому же отсутствует поддержка на приобретение новой техники, строительство современных скотомест. У соседей и при таком субсидировании себестоимость ниже, оснащенность основными, оборотными средствами больше. Это, конечно, стимулирует создание скотомест и приобретение высокопродуктивного скота, в итоге увеличивается валовое производство в регионе. И создается совсем другой уровень технологий. А южноуральские молочники занимаются латанием дыр: падает продуктивность коров, себестоимость молока растет. Производители молока региона в итоге теряют конкурентоспособность из-за недостаточной поддержки. Такую проблему мы подняли в августе на встрече с губернатором Борисом Дубровским. На фоне депрессивного молочного животноводства очевидны причины динамичного подъема птицеводства и свиноводства на Южном Урале: там большие усилия и средства были направлены на капитальные вложения, развитие.
– Как влияет кредитование аграриев на возможность инвестирования и развитие?
– Инвестиционные кредиты в молочном животноводстве нужны на 7-8 лет, при сегодняшних ставках 13-15% за этот период придется вернуть двойную сумму относительно той, что берешь в банке. Механизм субсидирования этих процентов прописан документально, регламентируется, но не на все 100% и не всегда исполняется, реально субсидируется половина процентной ставки. Здесь для сельхозпредприятий существуют большие риски. В то же время дорогой кредит приводит к тому, что оборотные средства на его обслуживание скованы все длительное время реализации проекта. Поэтому каких-либо значимых инвестиций в молочное животноводство не наблюдается. Есть отдельные проекты, но они не меняют ситуацию в отрасли в целом.
Например, кредитная нагрузка нашего предприятия сегодня достаточно значима, составляет сумму, сопоставимую с годовыми кассовыми поступлениями. Наш долгосрочный кредитный портфель в принципе банками оценивается как реальный к обслуживанию, но мы сами понимаем, что дальнейшее его увеличение в условиях нестабильной экономической ситуации и нынешних условий господдержки для нас нецелесообразно. То есть мы продолжаем совершенствовать внутренние процессы и технологии содержания скота без значимых капитальных вложений в реконструкцию ферм. Мы не можем себе позволить и импортные высокопроизводительные сельхозмашины.
Если бы правительство РФ нашло возможность снизить инфляцию, это привело бы к снижению банковских ставок и кредитных процентов, дало отрасли импульс развития. Тогда сельское хозяйство без всяких дополнительных усилий пришло бы в стабильное состояние развития, поскольку внутренним рынком молочные и мясные продукты, овощи востребованы.
– Почему вы говорите о неизбежно отрицательной рентабельности на молоке?
– Часто ошибочно калькулируют себестоимость молока без учета затрат на выращивание молодняка, амортизацию сооружений и прочее, потому и получают положительную рентабельность производства молока 5-10%.
Но если правильно формировать учет затрат в молочном животноводстве, проследить выращивание телочки до коровы, ее путь “через молоко” до окончания “производственной деятельности” на мясокомбинате, мы увидим, что никаких экономических стимулов для поддержания этого сегмента АПК сегодня в принципе нет. Есть только личная инициатива руководства компании и либо цель сохранения занятости в сельском хозяйстве, либо ожидание: авось, нас поддержит правительство.
Помимо низкого уровня дотаций и подавляющих развитие кредитов есть и третья составляющая, которая негативно влияет на экономику села региона. Это необоснованная дороговизна горюче-смазочных материалов и энергоресурсов, электроэнергии. Производитель молока продает его по цене плюс-минус 5-10% от себестоимости. Закупочные цены на молоко сейчас в среднем составляют 18 руб./л. А поставщики горюче-смазочных материалов при себестоимости производства ГСМ в 1,5-2 руб./л продают их аграриям по 25-30 руб./л. Независимо от поставщика цены на топливо совершенно одинаковые, что говорит о монопольном сговоре. В нормальном цивилизованном государстве любой монопольный сговор жестко пресекаем, но не у нас. Такое ценообразование очень деструктивно. По сути, оно является дополнительным косвенным налогом на производство, изымает оборотные средства у агропредприятий и ведет в конечном итоге к стагнации всей экономики России. Соотношение цен совершенно несправедливое и угнетающее для развития производительных сил на селе, поэтому мы плодородие наших земель практически не поддерживаем, не можем его обеспечить.
Либо региональные программы должны смягчить это негативное воздействие на нашу экономику, либо на уровне государства пора принимать меры, которые исключат диспаритет цен АПК и других отраслей.
– Какие шаги, на ваш взгляд, должны быть предприняты?
– Если в стране рыночная экономика, надо устранить роль государства в ценообразовании отдельных видов товаров. Свободное ценообразование должно быть во всем, в том числе в производстве и реализации горюче-смазочных материалов и электроэнергии, минеральных удобрений. Тогда это приведет к снижению стоимости этих составляющих в смете расходов у аграриев. На горюче-смазочные материалы есть строгий НДС и акцизный налог, который уплачивают нефтеперерабатывающие предприятия: он делает топливо в 2-3 раза дороже. Есть еще нормы прибыли, процент рентабельности, дивидендная политика тех людей, которые на этом зарабатывают большие деньги. Мы все понимаем, кому выгодны высокие цены на энергоносители, как это накручивает вал инфляции. Но это создает замкнутый круг, из которого стране надо рано или поздно выходить. (Эксперт-Урал/Пищепром Украины и мира)
--
Свежие записи
Здесь можно оставить свои комментарии. Выпуск подготовленплагином wordpress для subscribe.ru
<< Главная страница